Я никогда не вернусь в эту страну.
Её больше нет на карте, а обломками госсударственной границы забиты сувенирные лавки некогда разделенного города.

Семнадцать лет назад, с телевизионный вышки я смотрел в ту сторону, где зашло солнце. На плещущий неоном остров среди темноты окрестных кварталов. А потом шел в переулок, упирающийся в бетонную стену, что-бы через эту стену слушать концерт любимой группы Depeche Mode. Перед самой стеной стояла афишная тумба с наклеенными агитационными плакатами.
I want you now
Tomorrow wan't do...
Мызыка и слова долетали обрывками, ветер с недалекой Балтики нес их в сторону от меня. Так далеко и так близко...
А по потом по проспекту, названному в честь деревьев, которыми он засажен я шел домой. Город засыпал очень рано и улицы были пустынны.

В ноябре 89-го эти улицы взорвались.
Народ шел, бежал, рвался к границе. Сметая все на своем пути. Ликование и эйфория. Вся площадь перед воротами с квадригой наверху была заполнена людьми. За этой толпой практически не было видно серой бетонной стены...
Я смотрел на экран телевизора и не мог понять своих чувств.

Следующим летом я впервые перешел то место, где ликовала и бесновалась толпа и где еще раньше я слушал концерт. От бетонной стены, в асфальте осталось лишь несколько полос. Справа стояло старое, обветшалое здание, символ победы страны, которой оставалось жить меньше года. На лужайке перед ним, какие-то восточные люди жарили шашлык. Возле ворот торговали военной формой и шапками-ушанками со звездой...

А потом я перестал узнавать этот город.
Исчезли тишина и спокойствие. Районы, в которые раньше островитяне-insulaner-ы селили гастарбайтеров, оказались в центре города. На каждом пустыре вырос строительный кран и рабочие путая украинские, польские и немецкие слова о чем-то споря, возводили новые здания из стекла и бетона. Местную валюту заменила валюта страны-победительницы, которую в свою очередь сменило что-то вообще невообразимое. Главный вокзал стал называться Восточным, и практически на каждом углу стали появлятся турецкие закусочные...

Самые сильные воспоминания тех лет связаны у меня с откалыванием куска стены, ранее бывшей границей и поедание донер-кебаба...

Потом был Love parade, с оглушительным шумом, треском и косяком марихуаны. Пьяный муд@к - президент моей страны, дерижирующий военным оркестром. Машины, запчасти, польский транзит и финский паром...

А потом я понял, что скучаю, ужасно скучаю по той стране, которой больше нет. По этому странному, разделенному надвое городу; по смешным машинам и идиотским лозунгам на стенах домов. Скучаю по тишине и покою, по тем сортам пива, которых больше нет; по флагу и гербу страны, в которую уже невозможно вернуться...