Ну что ж, теперь держи мою "валентинку":

Хаиму Шмоку в знак нашей затянувшейся "любви".

Сгорая от нетерпения, Хаим судорожно стащил с себя одежду, оставив лишь носки, и в два прыжка взмыл, рассекая тесное пространство спальни. Стремительным порывом задуло свечи. Удивленно колыхнулась штора. Глухой стук тела о матрац: и ваза за стеной – вдребезги. Качнуло в кресле сонного соседа.

- У, бл…дище! – зарычал Хаим, кусая подушки, плечи, уши – все, что ловили его мокрые от страсти губы.
- Да, мой тигрррище! Да, мой Апполон! – нащупав волосатую тушку, застонала женщина.
- Сука! Как же я тебя сейчас вы…бу! – в неистовстве прохрипел "Апполон".
- Скорее же!
- Становись в ЗКП и молись! Смерть твоя – на конце «иглы» моей!

Безропотно прогнувшись и зажмурив глаза, женщина застыла в ожидании. Однако ожидание затянулось: как-то совсем не по-тигриному, крякнув, "Апполон" вмиг обмяк.

- И где же «смерть» моя? – не поняла женщина. – Только простынь испачкал, - с досадой указала на сиротливую белую кляксу. – «Бл...дище», «сука» - одни только разговоры. Угу, станешь с тобой «бл...дью», как же! Держи ноги шире!