Все сюжеты (или цитаты) упираются в плотницкое/столярное дело.
Начинаются с Иосифа Обручника и продолжаются говорящим поленом,
которое Джузеппе подарил папе Карло.

Я категорически разделяю Ваши ассоциации с другим Giuseppe,
который в своей "Малене" в очередной раз приподнял историю
искушений, которые до поры до времени пытаются объявлять
своё господство над нами. Некоторые надеются, что их горбы
исправит могила. А пока ... до Страшного суда (его могут
и отменить) Мальвина остается первым сексуальным чувством
Буратино. Это Адам и Ева постРенессанса (или постмодерна),
а товарищи вроде Tornatore не устают нам об этом НАпоминать.