Прекрасный образ. Заброшенность (как никчемность) - символ утраты.
Это нечто, которое с обочины нынешней системы тотального манипулирования
человеком взывает о милосердном сострадании, протягивает из своей
забытости озябшие руки и не стыдится признаться "Я не есмъ". Покров
из кожзаменителя по-матерински принимает страхи и одиночество, создает
иллюзию возвращения туда, где всё под защитой и ничего не надо интерпретировать.

Отставной генерал за вышивкой изображения, где всё чужое, воспринимается
более позитивно, чем ТА, у которой проявилось желание что-нибудь себе
пришить или отрезать. Монотонное тыканье иглой в полотно основы
пронзительно само по себе. Здесь каждый крестик - упокоение прошедшего в
его очевидной бессмысленности и одновременно манифестация несбывшегося в
его потенциальной незавершаемости.

Применительно к теме разговора о тюнинге (когда очередное преображение
замыкается на своей идее и его не интересует ни "до", ни "после") у тов.
Пелевина в указанном Вами произведении написано:

1) Западный человек, с молоком впитавший идеалы женского равноправия,
не способен отвергнуть женщину из-за возраста или внешнего несовершенства,
поскольку в первую очередь видит в ней человека.

2) Удовлетворять половую потребность при помощи фотомодели означает для
мыслящего человека пойти на поводу у идеологов потребительского общества, а
это пошло.

3) Западный человек ставит социальный инстинкт настолько выше
биологического, что даже в таком интимном деле, как секс, заботится прежде
всего о наименее конкурентоспособных участниках рыночных отношений.

4) Западный человек полагает, что уродина обойдется дешевле и после
часа позора останется больше денег на рассрочку по «Ягуару»

Гуманистический стиль первых трех статей этого своеобразного сексуально-
эстетического кодекса чести разоблачается признанием, что стыд и позор -
это такие же фетиши, как и деньги, а дешевизна уродства - универсальное
средство для воспитания чувств.