Пробуждение было тяжким. С трудом оторвав чугунную башку от оттоманки, вор в законе по кличке Дед окинул мутным взором комнату, тщетно пытаясь высохшим языком замутить слюну.

«Уффф, хорошо, что у себя на хате, - облегченно выдохнул он, - еще бы вспомнить про вчера…»

Чуть шатаясь, он подошел к столу с обветренной закуской и, налив себе сотку, ловко опрокинул её. Тут же отправил вслед квашеную капусту, которую не глядя, зачерпнул двумя пальцами прямо из банки.

Крякнув от отвращения, Дед чуть задержал дыхание, ощущая, как приятное тепло расползается по его телу, возвращая организм к жизни.

Закурив от спички беломорину, он с кашлем выпустил сизый дым после первой затяжки. Уже почти осознанным взглядом, Дед заметил разбросанные карты на полу и спящую фигуру на кровати в углу. Замахнув еще рюмку, вор тщательно разжевывал соленый груздь, уже наслаждаясь помимо вкуса еще и хрустом на зубах. Жизнь налаживалась…

Спящим телом оказалась сутенерша Бабка, догадался Дед, заметив на тумбочке стакан с плавающим в нем съемным зубным протезом. В молодости у них был криминальный роман с интересом: Бабка занималась проституцией, а Дед брал богатых клиентов по её наводке на гоп-стопе и делился кушем. Она уже тогда получила погоняло Бабка из-за съемного протеза передних зубов. Вставлять постоянные коронки она не хотела, ибо научилась делать особенный минет деснами, который привлекал многих клиентов своей необычностью. И в первую свою ходку они отправились вместе по одной и той же 161 статье, за грабеж по предварительному сговору. Несмотря на три срока и десятерик зоны за плечами, Бабка сохранила сентиментальность и откровенно сопереживала любовнице бывшего министра обороны Васильевой, сожалея, что свою молодость в отличие от неё, она растратила по мелочам.

Дед, не рассчитав, пнул по пружинной сетке кровати сильнее, чем хотел, и телеса Бабки закачались резонансом, от чего она эдак недовольно повернулась на бок, оголяя целлюлитную белесую ляжку.

- Чего тебе? – недовольно спросила она, открыв глаза.
- Ты это, как бы… Ну, чё вчера было, короче?
- Дед, ты опять ничего не помнишь???? Да ты же Репу посадил, старый черт, - сказала Бабка, принимая сидячее положение на все еще качающейся койке.
- Как посадил? – изумился Дед
- Ну как, как… Выпивали накануне душевно за Крым, потом сели играть. И ты запалил Репу, будто он карту передернул, перед тем, как твою молодку накрыть бурой, - потягиваясь руками по диагонали, зевая, рассказывала Бабка.
- Ну, Репа он такой, знатный шулер, на пересылке помню даже вертухаев катал. Вполне мог и передернуть, а что дальше было-то?
- Ну, слово за слово, хреном по столу, ты убежал куда-то, а потом вернулся и выгнал Репу вон. А как только он уехал, то позвонил ментам анонимно, чтобы они приняли некоего гражданина у которого под пассажирским сиденьем в тачке ствол паленный, номер машины его продиктовал и маршрут. Потом радовался, когда он звонил и помощи просил, а ты его послал, чтобы не поганил тебе праздник за Крым наш.… Ну и ствол-то ты ему подбросил тот самый, из которого мэра грохнули. В общем, посадил ты, Дед, Репу. По самое не балуй посадил.
- Бля, неудобно-то как с Репой все обернулось, зато про Крым в кассу сказанул. Это получается, что я, вор в законе, кореша фараонам сдал? Это ж не по понятиям, за это и корону могут лишить на сходке,– удрученно рассуждал Дед, - давай-ка Бабка, помоги мне его вытащить с кичи, один я не справлюсь, не в масть мне с мусорами дела иметь. Я за ценой не постою, ты меня знаешь.
- Ох, и дурень ты Дед, хоть и в законе. Ладно, попробую тебе помочь в память о нашей прошлой любви. Работает у меня одна шалава, типа элитная, Внучкой кличут, так у нее в постоянниках сам начальник уголовного розыска. Позвоню ей, может и поможет.

Проститутка Внучка констатировала неприятные болевые ощущения в заднем проходе после активного анального секса накануне. Размышления о том, что теперь необходимы траты на дорогостоящего проктолога, как непредвиденные расходы, заставили её грустить и решать нелегкую дилемму: отказаться ли на время от самой доходной дополнительной услуги или рискнуть? Непростой выбор прервал телефонный звонок сутенерши.
- Алло, да, это я… здравствуй, Бабка, Ну да, есть такой у меня клиент –пес легавый еще тот. Да, начальник Угро… Какого Репу? … А за что его??? Ну, я не знаю... За любые деньги? … Понятно, что разумные. ОК, сейчас позвоню ему…

Начальник уголовного розыска подполковник полиции Жучков уныло смотрел на статистику раскрываемости преступлений, которая не оставляла шансов на получение премиальных в этом квартале. Перспектива ограничивать себя в разных утехах, особенно анальном сексе с Внучкой, его не радовала. И тут, завибрировал мобильник, высвечивая номер проститутки. «Легка на помине» - подумал мент.
- Привет, моя радость. Как это жопа болит? Чего я там разворотил? Ну, не расстраивайся, до свадьбы заживет. В смысле, до следующего раза в бане, конечно же, все должно быть в рабочем состоянии… Чего ты говоришь? Какая репа? А, ты об этом. Да, читал в сводках, что вчера в 23.30 задержали гражданина Репкина . Пьяный за рулем, да еще и пистолет обнаружили. А я здесь при чем, Внучка? У нас уже его забрала прокуратура, так что извини, ничем помочь не могу… Что ты сказала? Вот это уже деловой разговор, сейчас подумаю, что можно будет сделать. Я перезвоню.
«А вот и реальная перспектива срубить бабло, как нельзя кстати – размышлял Жучков, - но как вызволить Репу из прокуратуры?» Он хорошо знал, что сам прокурор еще та крыса, но очень осторожный, кабы от кого денег не возьмет. И тут он вспомнил агентурные данные об интимных пристрастиях главного обвинителя.

Генеральный прогон местного драматического театра не задался. Режиссер Котик удрученно смотрел на сцену.
- Стоп, стоп… Парамонова, ну какая ты к черту Джульетта? Ты чего такое декольте напялила, развратница? Ты понимаешь, что должна олицетворять невинность, а не похоть с оголенным пятым размером? А ты, Филимонов, откуда такие шаровары раздобыл, уж не галифе ли это Чапаева? Ромео должен быть в облегающих штанишках, чтобы хорошо выделялась попка. Костюмеры, выдайте ему лосины срочно. И диалоги ты должен говорить в зал, чтобы тебя вся публика возжелала, а не это сисястое недоразумение.
Его монолог прервал звонок на мобильный телефон.
- Так, 10 минут перерыв… Слушаю Вас, гражданин начальник… Да, Вашими бы молитвами. Ну да, знаком я с прокурором, но это не то, на что Вы намекаете, совсем не то. Мне, право, даже неловко как-то Вам это объяснять. Как вы говорите: Репкин? Ну, даже не знаю, ничего обещать не могу... Ну, хорошо, раз это деловое предложение, то я попробую.

Прокурор внимательно изучал протокол задержания и результаты экспертизы. Ему было наплевать на Репкина, но пистолет, из которого завалили предыдущего мэра, ставил жирный крест на перспективах его карьеры. Прокурор прекрасно знал истинных заказчиков этого убийства, которые за его умение молчать, обещали повышение и перевод в столицу. А этот идиот Репа со своим стволом рушит на корню значимость прокурора для московских покровителей. На кой ляд он им сдался, коль дело об убийстве мэра раскрыто и виновный наказан? Чисто инстинктивно, даже не посмотрев на экран смартфона, он ответил на звонок.
- Я слушаю…. А, это ты, самый сладкий Котик, - расплывшись в улыбке, резко подобрел прокурор, - ну какие могут быть дела у твоего мышонка? Так, рутина сплошная, серые будни в ожидании нашего свидания. Что ты говоришь? Да, я в курсе, как раз читаю материалы этого дела… Неожиданная просьба, я понимаю, что это не от тебя, милый. Ну, хорошо, мой ласковый, только ради тебя сделаю. 10 штук в баксах возьми от того, кто просит, мы с тобой на эти деньги устроим себе медовую недельку где-нибудь в романтическом местечке, чтобы только ты и я… чмок, чмок, чмок, пока-пока.
Прокурор взял ручку и решительно написал резолюцию: гражданина Репкина освободить из-под стражи, избрав меру пресечения в виде подписки о невыезде. Дата, подпись.
___________________________________
- Алло, подполковник Жучков? Это режиссер Котик Вас беспокоит, гражданин начальник. Да, мне удалось решить Вашу проблему, сегодня отпустят Репкина на волю и всего-то за 20 тысяч долларов…
___________________________________
- Ну, еще раз здравствуй, моя Внучка - самая узкая попка, это твой пёсик. Все разрешилось с Репой. За все про все 50 штук в американской валюте.
___________________________________
- Бабка, это ты? Не узнала сразу, богатой будешь. Я это, Внучка. Короче, цена вопроса 100 тысяч баксов.
___________________________________
- Радуйся, Дед. Вытащили Репу, сегодня будем встречать его, пора поляну накрывать. И давай-ка 250 000 зелени из общака. Совсем совесть потеряли эти коррупционеры …

Освобождение Репы отмечали в тесном кругу на троих с Дедом и Бабкой.
- Ты это, Репа, кушай больше, чай не казенные харчи, все домашнее, - ласково молвил вор в законе, - и напряги своих бригадиров надавить на коммерсов, надо деньги вернуть в общаг. Аж полляма баксов, суки запросили, чтобы тебя с кичи откинуть.
- Сделаем, не вопрос, - радостно отвечал жующий Репкин, - а не доиграть ли нам партейку в буркозла, Дед?
- А чего ж не сыграть-то, я это дело уважаю…
_________________________________

- Ты что же творишь такое, паскуда? - вскрикнул Дед, размахивая картой, - Опять передергиваешь?
Затем куда-то выскочил, а вернувшись в хату, выгнал Репу вон из дома.
Проследив, как джип выехал со двора, он тут же схватил мобильный телефон:
- Алло, это наркоконтроль? Докладываю, что со стороны пристани в район мукомольного завода двигается черный БМВ с партией героина под пассажирским сиденьем… Записывайте номер…

На следующий день пробуждение было опять тяжким….

ИЛЬЯ МУРОМЕЦ – ФЕРМЕР

Настоящий сын России,
Ах, хорош мужик Илья!
Из центральной он Сибири,
Знатный фермер он, друзья.

Сам Илюша в три аршина,
И двенадцать в нём пудов.
А в работе как машина
В лошадиных сто голов.

Гож лицом, и глаз искрится,
Поступь мерная тверда.
Золотая, как пшеница,
Кудрей вьётся борода.

Бабы дюже его любят
И боятся, но слегка,
Меж собою рядят - судят:
«Мне б такого мужика».

Лад в хозяйстве у Илюши -
Рожь, пшеница налиты.
Гуси, куры, козы, хрюши -
Все с приплодом и толсты.

Жить да жить бы рядно - знатно,
Жатвой славен каждый год!
Но теряется куда-то
Многочисленный доход.

В область вроде отправляет
Двадцать центнеров зерна,
Ну, а плату присылают
Как за центнер, все дела.

Мол, усушка, мол, утруска,
Часть товара - неликвид,
И тому, мужик ты русский,
Будь ты счастлив без обид.

Закручинился Илюша,
Думу думает Илья:
«Знать, есть в области чинуша,
что ворует у меня».

…
Долго так терпел, ей- Богу,
Аж двенадцать целых лет!
И в конце концов в дорогу
Он собрался - мочи нет.

Тут скажу: народ толкует,
Мол, далече на горах
По Руси дракон лютует,
И о трёх он головах.

Головам названья были:
«Взятки», «воровство», «запрет».
А само драконье имя
Есмъ «чиновник» много лет.

…
Долог путь, но вот добрался
Свет наш Муромец Илья
До зловражеского царства.
Чу! Дрожит уже земля!

Черепа вокруг да кости,
Всё огнём вокруг горит,
«Хороши на завтрак гости», -
Чудо – юдо говорит.

«Помолчал бы, жив покуда, -
Богатырь ему в ответ, -
У тебя, у чуда – юда,
И зубов- то толком нет!»

«Мерзкий аспид трёхголовый,
Выходи на честный бой!
Я Илья, мужик суровый!»
И дракон издал тут вой.

И удар Ильи, как веха,
Отсекал былую власть.
Застонали горы эхом –
Битва века началась!

Бьётся он, мечом махает.
Голову, что «воровство»,
Он до корня отрубает,
Две ж другие жалят зло.

Стал Илюшу не жалея,
Змий поганый побеждать:
Три главы ведь у злодея,
Знать, троим и воевать.

Продержись ещё немного,
Свет наш Муромец Илья,
Слышишь? Чу! Дрожит дорога,
То спешат к тебе друзья…

За Илью слеза аж льётся,
Да не каплями - ручьём!
Но пока Илюша бьётся,
Мы к Добрыне перейдём…

ДОБРЫНЯ НИКИТИЧ – СТРОИТЕЛЬ

Ах, Добрыня - раскрасавец,
Тёмно-рус, осанист он,
Белолиц, горит румянец,
А как выйдет на балкон…

Руки вширь свои расставит,
Скажет громко: «Лепота!» -
Всюду стройка. Ею правит
Сам Добрыня – доброта.

Стройка дыбится в станицах.
С ним в упряжке тыща душ,
Чтут они отца – кормильца:
Честно делит с ними куш.

Слух в Руси идёт народный,
Его слышал каждый муж:
Мол, Добрыня сам добротный,
И дома его - к тому ж.

Всякий хочет поселиться
В новом тереме таком,
А Добрыня рад трудиться -
Строит он за домом дом.

Так и жил бы знатно - рядно,
Благо дарит, есть доход,
Но чиновников отряды
Взятки просят каждый год.

С каждой стройкой взятки больше,
Всё лютей борзой откат.
Девяносто кровных грошей
Ото ста прислать велят!

«Хочешь землю ты для стройки?
Вопрошают чиновьи, -
Дань плати нам, отрок бойкий,
И сели в дома свои».

«Ох, - кручинится Добрыня,
Дум вертя круговорот, -
Тяжело мне коли ныне,
что же будет через год?»

…
Долго так терпел, ей- Богу,
Аж двенадцать целых лет!
И в конце концов в дорогу
Он собрался - мочи нет.

Тут напомню, что толкуют,
Мол, далече на горах
По Руси дракон лютует,
И о трёх он головах.

Головам названья были:
«Взятки», «воровство», «запрет».
А само драконье имя
есмъ «чиновник» много лет.

…
Долог путь, но вот добрался
Наш Добрыня – молодец
До зловражеского царства,
Там уже Илья боец.

Ратоборствует Илюша,
Рубит бойко, хоть устал.
Воздух там дрожит и суша…
Тут Добрыня меч достал…

С богатырского размаха
На дракона он напал.
Вздрогнул вражина от страха.
Духом тут Илья воспрял.

И Добрыня отсекает
Голову, что «взятки», в миг.
Но злодей не подыхает,
Хоть издал истошный крик.

Стойко ратуют герои,
Им сподручнее вдвоём.
Хоть гудит тот край от боя,
Свет надежды явлен в нём.

Но с коварным этим змием,
Им вдвоём не совладать,
Три главы ведь у злодея,
Знать, троим и воевать.

Продержитесь вы немного,
И Добрыня, и Илья,
Слышите? Дрожит дорога,
Знать, спешит Алёша к вам…

За Илью с Добрыней льются
слёзы горькие ручьём,
Но пока герои бьются,
Мы к Алёше перейдём…

АЛЁША ПОПОВИЧ – ПРОГРАММИСТ

А в столичном славном граде
Третий сын Руси живёт,
Строен он, высок и ладен -
Алексей Попович, вот.

Грудь хоть ширью не богата,
Но Алёша шибко мудр,
У него ума палата,
Ясен ум как перламутр.

А в избе у Алексея
Чудеса и там и тут:
Провода, как пёстры змеи,
К коробам чудным ползут.

Всё мерцает и мигает,
Словно ночью светлячки,
Сталь булатная сияет,
Всяки там слышны щелчки.

И хозяйство то не праздно:
Там живут немало лет
Буквы там, картинки разны,
И зовётся то - тырнет.

Люд к Алёше за советом
Да за помощью спешит -
И купец с большой монетой,
И мужик простой с глуши.

Всем Алёша помогает,
Сам с собой в ладу живёт, -
Ладно дело исправляет,
К свету знаний люд ведёт.

Но последние годины
Закручинился Лексей,
Из запретов паутины
Вьют чинушы – вот те ей!

То нельзя, запретно оно,
Не вдохнуть - уж спасу нет.
Лезут всякие шпиёны
Через проводы в тырнет.

На девиц без сарафанов
Возбраняется смотреть.
Чай, страна мы бусурманов?
Эх, ты ёрш едрина еть!

Даже пиво с медовухой
Можно выпить только днём,
(Запретили жить, по слухам,
Чиновьё с депутатьём).

«Вроде ладно – рядно жили, –
Обхватил чело Лексей, –
Тут, как волка, обложили:
Что ни день – запреты злей».

…
Долго так терпел, ей- Богу,
Аж двенадцать целых лет!
И в конце концов в дорогу,
Он собрался - мочи нет.

Тут напомню, что толкуют,
Мол, далече на горах
По Руси дракон лютует,
И о трёх он головах.

Головам названья были:
«Взятки», «воровство», «запрет».
А само драконье имя
Есмъ «чиновник» много лет.

…
Долог путь, но вот добрался,
Наш Попович Алексей,
До зловражеского царства,
И до двух богатырей.

Там Илья с Добрыней бьются
Против змия как один.
Сами ноги в бой несутся –
На подмогу мчится к ним:

«Мерзкий аспид душегнилый,
Не сломить богатырей!
Здесь найдёшь свою могилу», –
Изрекает Алексей.

И дракон как будто чует,
Что конец и быть беде:
Зло шипит, хвостом бичует,
Словно уж в сковороде.

Тут Алёша выступает,
Третью голову на нет
Он с размаху отрубает,
Называлась что «запрет».

Бьются витязи умело;
Начал аспид подыхать,
Три главы ведь у злодея,
Знать, троим и воевать.

Чу! Дракон уж бездыханный,
Смерть костлявая пришла!
Одолели юдо славно
Русских три богатыря!

Ох, та битва – пепелище!
Ох, устали молодцы!
Все в кровище да в потище
Наши русские бойцы!

Через лес, болота, чащу
Возвращайтесь вы домой.
На Руси, во славу вашу
Пир готовится горой!

*****

Посмотрите – праздник всюду,
Славят трёх богатырей!
Одолели чудо – юдо,
Шапки люд бросает, ей!

Пир горой – хмельные чарки
Под зернистую икру!
Молодцам несут подарки…
Был и я на том пиру.

Медовуху подносили,
Пиво пенилось рекой,
И Илюша, сын России,
Говорил нам тост такой:

«Коль драконы возродятся,
Не страшны уже они.
Ведь у нас сыны родятся,
Одолеют их сыны!»

Подносили квас, настойки,
Стерлядь, рябчик заливной.
И Добрыня – воин стойкий,
Молвил тост уже другой:

«Долго, братцы, мы терпели,
Аж двенадцать целых лет!
Запрягали еле-еле,
Но дрались, что спасу нет!

Так и всяк мужик России -
Долго терпит тяжкий гнет,
Ну, а коль разгневан сильно,
То врагу уж спасу нет!»

Подносили карпов, сбитни,
Распивали мёд хмельной,
И Алёша именитый
Говорил нам тост такой:

«Русь свободна испоконно,
Волей славилась всегда!
И запретов толоконных
Русь не примет никогда!»

…
Так давайте, зло осилив,
Чарки все поднимем мы!
За Отчизну, за Россию
Выпьем, верные сыны!
.