|
|
|||||||
Разноцветные шары блестели и переливались серебряными узорами в свете фонарей, елки приветливо махали ей своими пушистыми лапами, увешенными гирляндами. Снежинки, одна, изящнее другой, сыпали с неба, ложась ей под ноги пушистым ковром. Джингал-белс-джингалс-белс, - ненавязчиво звенели колокольчики в ее душе. Вся, как сказочная снегурка, в голубом одеянии с опушкой из белого меха, с этими розовыми от мороза щечками, фиолетовыми, широко распахнутыми по детски глазами и с русой, как и полагается в сказках, косой, она не шла, а, казалось, танцевала на этой праздничной улице. Прохожие смотрели ей в след и с каждым шагом в них прибавлялось хорошего праздничного настроения и светлой веры в то, что следующий год будет уж точно лучше предыдущего. Звезды в темном небе перемигивались и блекли на ее фоне. Вот одна из звезд, сверкнув золотым лучиком, упала ей прямо под ноги и разгорелась жарким пламенем. Манюня приоткрыла целый глаз и увидела, прямо возле вылезшего из рваных ботинок пальца, пылающий окурок. Он нестерпимо жег незащищенное тело. Она вытащила из под рваной тряпки, гордо именующейся пальто, вздутые от голода и мороза пальцы и схватила бычок. Жадно втягивая табачный дым, обжигая кровоточащие, разбитые губы она сделала пару затяжек. - Манюнь, а, Манюнь. Манюнь, - толкнул ее в бок хахаль Степка, - ну, чо ты, ну подумаешь, перепил вчера и врезал, - жалостливые красные слезящиеся глаза смотрели на Манюню выжидающе. - Бъю, значит, люблю! - он рассмеялся и в свете фонаря блеснули его стальные зубы. - Смотри-ка, лучше, чего я тебе принес, - он протянул ей бутылку шампанского, - тут еще стакан целый остался, - на-ка, пей! - Манюня присосалась к бутылке, аккуратно по глотку смакуя дагестанский напиток. Степка погладил ее по давно немытым и не расчесываемым волосам и гордо промолвил: "Какая ж ты у меня, красивая, как королева!" Манюня, сложив в голове все доставшееся ей сегодня счастье: курево, шампанское и любящий мужчина подумала: "Какая ж я счастливая!"... Новый год - время для счастья. *** Разноцветные шары блестели и переливались серебряными узорами в свете фонарей, елки приветливо махали ей своими пушистыми лапами, увешенными гирляндами. Снежинки, одна, изящнее другой, сыпали с неба, ложась ей под ноги пушистым ковром. Джингал-белс-джингалс-белс, - ненавязчиво звенели колокольчики в ее душе. Вся, как сказочная снегурка, в голубом одеянии с опушкой из белого меха, с этими розовыми от мороза щечками, фиолетовыми, широко распахнутыми по детски глазами и с русой, как и полагается в сказках, косой, она не шла, а, казалось, танцевала на этой праздничной улице. Прохожие смотрели ей в след и с каждым шагом в них прибавлялось хорошего праздничного настроения и светлой веры в то, что следующий год будет уж точно лучше предыдущего. Звезды в темном небе перемигивались и блекли на ее фоне. Вот одна из звезд, сверкнув золотым лучиком, упала ей прямо под ноги и разгорелась жарким пламенем. Мария приоткрыла глаза и поняла, что ее разморило в тепле патрульного автомобиля. Печка нестерпимо жгла, даже сквозь форменные сапоги. Она вытащила из кармана бушлата сигареты и зажигалку, закурила. - Маш, а, Маш. Маш, - толкнул ее в бок напарник Степан. - Чего тебе, - сонно проворчала Мария. - Маш, новый год, все-таки. - И чО? - она покосилась на него из под надвинутой на глаза шапки. - Смотри, что у меня есть, - он протянул ей бутылку шампанского. - Смена закончится, тогда и выпьем, - строго сказала Мария. Степан посмотрел на нее долгим взглядом и гордо промолвил: "Какая ж ты у меня, строгая, как королева!" Мария, сложив в голове все доставшееся ей сегодня счастье: работа, шампанское и любящий мужчина подумала: "Какая ж я счастливая!"... Новый год - время для счастья. *** Разноцветные шары блестели и переливались серебряными узорами в свете фонарей, елки приветливо махали ей своими пушистыми лапами, увешенными гирляндами. Снежинки, одна, изящнее другой, сыпали с неба, ложась ей под ноги пушистым ковром. Джингал-белс-джингалс-белс, - ненавязчиво звенели колокольчики в ее душе. Вся, как сказочная снегурка, в голубом одеянии с опушкой из белого меха, с этими розовыми от мороза щечками, фиолетовыми, широко распахнутыми по детски глазами и с русой, как и полагается в сказках, косой, она не шла, а, казалось, танцевала на этой праздничной улице. Прохожие смотрели ей в след и с каждым шагом в них прибавлялось хорошего праздничного настроения и светлой веры в то, что следующий год будет уж точно лучше предыдущего. Звезды в темном небе перемигивались и блекли на ее фоне. Вот одна из звезд, сверкнув золотым лучиком, упала ей прямо под ноги и разгорелась жарким пламенем. Мария Семеновна приоткрыла глаза и увидела, прямо возле наманикюреного пальца, пылающий уголек из камина. Он нестерпимо жег незащищенное тело. Она стукнула по нему клюкой и огонек погас. - Мария Семеновна, - слегка касаясь, дотронулся до ее плеча дворецкий Степан Фомич. - А? Да? Я слушаю! – гордо выпрямив старческую шею, сказала она. - Мария Семеновна, Вам внуки из Франции шампанское прислали, но я Вам его не дам, доктор запретил! – заискивающе поглядывая на воинственную старушку, проскрипел дворецкий. - Что ж…отпила я свое, Степушка, - и слеза скатилась по морщинистой щеке. Степан Фомич жалостливо посмотрел на нее и прошептал: "Какая ж ты у меня, старая, как королева!" Мария Семеновна, сложив в голове все доставшееся ей сегодня счастье: жизнь, шампанское и любящий мужчина подумала: "Какая ж я счастливая!"... Новый год - время для счастья. |
||||||||
|
|
|||||||
Разноцветные шары блестели и переливались серебряными узорами в свете фонарей, елки приветливо махали ей своими пушистыми лапами, увешенными гирляндами. Снежинки, одна, изящнее другой, сыпали с неба, ложась ей под ноги пушистым ковром. Джингал-белс-джингалс-белс, - ненавязчиво звенели колокольчики в ее душе. Вся, как сказочная снегурка, в голубом одеянии с опушкой из белого меха, с этими розовыми от мороза щечками, фиолетовыми, широко распахнутыми по детски глазами и с русой, как и полагается в сказках, косой, она не шла, а, казалось, танцевала на этой праздничной улице. Прохожие смотрели ей в след и с каждым шагом в них прибавлялось хорошего праздничного настроения и светлой веры в то, что следующий год будет уж точно лучше предыдущего. Звезды в темном небе перемигивались и блекли на ее фоне. Вот одна из звезд, сверкнув золотым лучиком, упала ей прямо под ноги и разгорелась жарким пламенем. Глаз Марии открылся и увидел чуть дымящийся окурок гаванской сигары. После двух затяжек открылся второй глаз. В поле его зрения оказалась недопитая бутылка рома. Через минуту с ромом было покончено. Глаза Марии отобразили в просыпающийся мозг комнату в полумраке, украшенную елку и двух сонных голых девок. Рыжую и блондинку. Их тела были причудливо переплетены с телом Марии, длинные волосы разметались по кровати. "Что вчера было? Откуда они взялись? Все ром проклятый. Пора завязывать!" Пара пинков ногой и девки, одевшись убежали. Тело Марии блаженно потянулось на кровати. "Вот оно счастье"-пронеслось в мозгу... Кайф обломал крик горничной с кухни: -Мария!!!! Эрих Мария!!! Господин Ремарк!!! Вставайте!!! Вам вечером "Трех товарищей" в редакцию сдавать!!!! Великий писатель встал, подошел к рабочему столу, уселся за пишущую машинку и начал печатать: "1. Любимая работа. 2. Ром с утра это прекрасно! 3. Хемингуэй хороший друг-присылает замечательные сигары. 4.Любимая женщина..." Ремарк ненадолго задумался, оглядел взглядом комнату.... -Гретхен!!! Зайдите ко мне!!!-крикнул он в сторону кухни и начал стягивать с себя пижаму Через минуту он блаженно сидел откинувшись в кресле. Между раздвинутых ног как поршень двигался затылок Гретхен. Умелые губы и горячий язык приближали его к кульминации... "Новый год - время для счастья"-подумал Ремарк и кончил |
||||||||
|
|
|||||||
Вт так бы всегда |
||||||||
|
|
|||||||
Маладца! |
||||||||
|
|
|||||||
|
||||||||
|
|
|||||||
Но раз о Мариях разговор, добавлю три зарисовочки: ______ Разноцветные шары блестели и переливались серебряными узорами в свете фонарей, елки приветливо махали ей своими пушистыми лапами, увешенными гирляндами. Снежинки, одна, изящнее другой, сыпали с неба, ложась ей под ноги пушистым ковром. Джингал-белс-джингалс-белс, - ненавязчиво звенели колокольчики в ее душе. Маше не спалось, ей представлялся мальчик, которого она встретила сегодня в школе. Телохранитель кончено пытался его заслонить. Но ей показалось, что его взгляд задержался на ней чуть дольше чем на других девчонках... И смотрел именно на неё, а не на её машину и сопровождение. Его белозубая улыбка была такой искренней. Эти плечи...Вот бы проверить как он двигается! Как же не просто быть дочерью... . Ну в конце концов имею я право на собственную жизнь! Она запомнила это чувство надолго и очень дорожила им. А звезды в темном небе перемигивались и блекли... __________ Трибуны ликовали. Было впечатление, что все сошли с ума. То ли от криков, которые она издавла. То ли от мастерства, которое она продемонстрировала. Это не важно, она победила! Она знала порядок и повернулась поочередно, сначала к левому сектору, потом к правому, послала воздушный поцелуй в середину. А потом она нашла и встретила, нет, приняла, расстворилась всем сердцем, всем телом, в тех единственных, порой жестоких, но таких близких и родных глазах. Спасибо папа! - прозвучало в голове. Потом она запустила пару мечей в зрителей и позировала, облакотившись на ракетку, задороно отклячив попку. Зрителям это явно нравилось... _________ Нет не может быть! Он же не в чем не виноват! Этого не может быть, надо что то делать! Проносилось у неё в голове. Пусть они его услышат! Они не понимают! Что они делают! Я должна быть рядом, я должна его спасти! Это всего лишь сон! Но жесткое шарканье сандалий о щебень, жара, гул обезумевшей, требующей экшена толпы, скрежет дерева, волочившегося по дороге креста, возвращал её к реальности. ДА! Это здесь и сейчас. Это происходит со мной и я ничего не могу изменить.... __________ С уважением, Вери |
||||||||
|
|
|||||||
Путина, Шарапова и Магдалена? |