Иногда такое бывает. Вроде и не делают люди ничего. Просто разговаривают. О чем - не слышно. Но по нервным движениям, по раздраженной жестикуляции у стороннего наблюдателя складывается впечатление, что сейчас произойдут события, которые могут испортить настроение. Даже больше. Спинным мозгом чувствуешь – то, что может произойти в ближайшие минуты, коснется и тебя.

С этим смутным чувством тревоги я наблюдал за странной парочкой, стоявшей в двадцати шагах от меня. Это были совсем молодые пацаны. Тот, который повыше, что-то шептал своему напарнику. Вернее не шептал, а кричал шепотом. То хватал своего собеседника за рукав, то отталкивал, то вновь притягивал к себе. Казалось, он пытался убедить товарища на что-то решиться, куда-то пойти. Стыдил, грозил, насмехался. Второй, который пониже, разводил руками, топал ногой, протягивал руки к товарищу, словно пытался разубедить его в чем-то. Ребята были одеты в теплые куртки. У того, что пониже на голове даже был капюшон. Я поежился в своей тонкой ветровочке, но с места не сходил.

Меня они не видели. Нас разделяла железная сетка забора и кустарник неизвестного названия с красными ягодами. На улице уже темнело, что дополнительно помогало оставаться незамеченным. Сам не знаю, что меня удерживало на этом месте. Остановился докурить сигарету и уже хотел сесть в машину, как увидел эту странную парочку и остался ждать развития событий. Каких – сам не понимал.

Тем временем, пацаны пришли к согласию и быстро скрылись за углом двухэтажного серого здания, находящегося по ту сторону забора. Я бросил окурок, втоптал его в землю и повернулся к машине. Еще минута – и я уехал бы домой, но в кармане завибрировал телефон. Звонил брат. Звал в гости. Он уже сидел за столом и желал общения. Под благовидным предлогом я отказался. Разговор продолжался не более трех минут. Пообещал перезвонить на следующий день и пошел к машине…

Обернуться заставили приглушенные голоса. Парочка возвращалась. Но теперь они были не одни. Они несли маленькую девичью фигурку. Уже совсем стемнело, но я ясно различал и длинные светлые волосы и яркое платице. Странно, но меня больше удивила одежда девчушки, явно не по сезону, чем ее безжизненный вид. Друзья бросили ее на песок и я увидел в руках высокого лопату. Даже не лопату, а лопатку. Оглядываясь, он начал быстро копать, глубоко погружая штык в мокрый песок. Тот что пониже, суетился вокруг приятеля, что-то шептал, тыкая пальцем в сторону.

Я замер. Ситуация была дурацкая. Девочке помощь была явно не нужна. Признаков жизни она не подавала. Выскакивать с криками из укрытия – бессмысленно. Я продолжал беззвучно стоять. Тем временем, ребятишки выкопали яму, аккуратно уложили девочку на дно и стали спешно забрасывать песком.

Мелко зарыли – автоматически мелькнуло в мозгу. Завтра же найдут. Я напряженно думал, что предпринять. В голове крутились какие-то глупости. Я уже не мог вспомнить, зачем вообще стоял тут. Для чего приехал? Что делать дальше? Не уши же им надрать?

Друзья, тем временем побежали опять за угол, оставив лопатку рядом с чуть заметным холмиком. Вот лошки – удивился я. Еще бы документы оставили… И вдруг мои размышления прервал истошный детский крик переходящий в плачь:

- Надежда Ивановна, Сережка с Никитой мою Барби в песочнице закопа-а-ли-и-и!
Меня мама ругать бу-у-дет!

Из-за угла бежала моя жена вместе с воспитательницей.

- Сережа, стой! Иди сюда вопила моя благоверная. Сейчас по заднице получишь!

Тут и я очнулся, шагнул к забору:

- Да ладно мать, не трогай его. Дети все-таки. Если испортили, куплю новую куклу завтра. Не плачь, девочка.

Подумалось - зачем вместе с женой в садик поехал. Пил бы у брата. А тут совсем замерз. И куклу завтра новую покупать.

Москва. 2004г.