Князь сидел на старом парчовом кресле, вытертом до дыр, поглаживал набалдаш-ник своей трости и думал. Трость, как и все вокруг, была старой и вытертой многолетни-ми стараниями Князя. Набалдашник ее сморщился от времени и стал похож на печеное яблоко. Очень часто в часы раздумий, Князь полировал ствол трости, от чего тот стал то-нок и блестящ, того и гляди согнется под тяжестью кожаного набалдашника.
Сегодня Князь думал о новой дворовой девке, которую прислали из дальнего име-ния. Судьба ее находилась в его руках: то ли послать на учебу в город, то ли отдать моло-дому барчуку на имение. Девка была чудо, как хороша: грудаста, жопаста, с ядреными щеками и зычным голосом. Князь думал, поглаживая трость. Девка была дорога ему, как память. Когда-то давным-давно ему, безусому гимназисту, молодой конюх Васька пред-ложил забаву – подсматривать за девками, стирающими белье в реке. Тогда он впервые увидел бабку новой девки, - подоткнув юбку под пояс и оголив свои белые мясистые ляж-ки, стояла она, повернувшись к нему роскошным задом. Мысли молодого Князя улетели высоко ввысь, он не мог думать не о чем, кроме этой девушки. А уж когда та, разверну-лась к берегу и начала собирать под рубаху свои, вылезавшие как тесто из квашни, груди, набалдашник на трости Князя не выдержал и треснул, разбрызгивая вокруг капли свежего сока дерева. Вечером, подкараулив девку возле конюшни, они с Васькой вдоволь нащупа-лись, натискались этого роскошного тела. Через положенный срок у девки родился маль-чик. Богатырь. Все говорили, что вылитый конюх, но Князя не проведешь – он углядел на крепком крестьянском теле младенца родинку, которая была у его прабабки. Горд он был необычайно, ведь это был первый вклад его в увеличение поголовья крестьянских душ в поместье.
Думая так, Князь задремал, опираясь на свою любимую трость. Во сне к нему при-шли его молодые годы, девки, кони, конюх Васька. Трость подломилась, Князь не удер-жался на кресле и упал, ударившись о набалдашник, он мгновенно ушел в свою счастли-вую молодость с улыбкой на губах.